Журнал “Бес Шума”, №777, конец 2002
Не так давно посчастливилось мне ночевать у одной широко известной в узких кругах рок-личности, называть фамилию которой всуе с некоторых пор считается тяжким грехом. За чаем да разговорами засиделись почти до утра, и поспать мне оставалось всего-то часика полтора, а проснуться нужно было обязательно. Хозяин любезно предложил в качестве будильника использовать его магнитофон и деликатно осведомился: “Что вам поставить?” Я попросил свою любимую (для очистки мозгов от шлаков очень помогает) “Child in time”, на что он ответил: “Хорошо, будет тебе чайлд ин тайм” и поставил, конечно, нечто совершенно другое. В результате, когда я, разбуженный чудом техники, убегал в рассветную рань, в башке моей бешенно колотились строки:
Это слово больное Затерто до дыр, Этим словом давно Провонял весь мир – Волосателький апостол, Бородатенький бог: “Ой, люли-люли-люли-люли- ЛЮБОВЬ!”
Это был ключ. Сначала – к альбому группы ТЕЛЕВИЗОР, который (и о котором), к несчастью и стыду своему, я услышал впервые только в 2002-м году (а может, наоборот, к счастью, потому что, когда услышал, был готов к таким песням, и влились они в меня бальзамом на душу); позже – к пониманию того, что горячо и пламенно любимый мною русский рок не умер, не рассыпался мириадами периферийных фестивальчиков-концертиков, не деградировал до максидромовского рокапопса типа ОКЕАНА ЭЛЬЗЫ, БИ-2 и прочих ТАНЦЕВ МИНУС, которые все давно и неизлечимо больны ганд... не знаю чем, и не хочу знать... Русский рок живее всех живых! А что вышел из моды – и слава богу, оставим нишу модной музыки для более достойных. Для ТАТУ, например.
А здесь серьезные люди пишут серьезные песни. Для начала – о слове любовь: жирном, лоснящемся, сладком, затасканном... Дальше – о наболевшем: “Нет денег”. Ну никаким боком их не хватает для нормального существования по законам этого мира! Нету их ни на “гавайское солнце”, ни на “старых друзей”, ни на “новых знакомых – счастливых людей”, ни “на чистую любовь, на цветы, на романтику, на увлеченья”, ни даже на одиночество... Что же остается? “Остается то, что не продается!” И всего-то надо “послать этот мир на...” и “думать о вечном”.
И после этого логичным продолжением (надо понимать, это и есть, собственно, дума о вечном) – липкий депрессивный “Муха-блюз” о том, что “В теле моем разруха и душа сгорела дотла...”, а “нас пожирает осень”. Здорово! И сыграно/спето все вкусно и правильно. Следующая песня “Беги, беги!” (в смысле “от меня подальше”) – попытка объяснить навязавшейся девушке, почему “со мной не сваришь каши”... Мол, “Со мной семьи не будет, не будет дач, машин, круизов кругосветных со мной не совершить”... И дальше: “На мне нельзя уехать, на мне нельзя сыграть, в хозяйстве я – калека, и в бизнесе – дурак”. Только бесполезно это все объяснять. Все равно ведь не поймет (я пробовал).
“Ты на пути в Чикаго, я на пути в забытье (в небытье?)”. Тоскливая и бесконечно лиричная. Это когда я сижу здесь, в ..., а ты (в смысле она) уезжаешь в Чикаго, и свидимся снова мы, разве что, на небесах, и слов не хватает, чтобы выразить мысли и чувства... В общем, слушайте лучше первоисточник, а не меня.
Заканчивается альбом тремя песнями, которые могут доставить удовольствие только дважды влюбленному человеку: первый раз – в традиционном смысле, второй – в группу ТЕЛЕВИЗОР. На меня же нагоняют тоску несусветную все эти “ты – мой кусочек, я – твой”, “небо, нежное, как акварель”, “белый лебедь на твоих коленях”. Кстати, если не слушать эти песни в исполнении Борзыкина, а распечатать текст и читать как стихи, получится местами просто восхитительно. И не только три последние песни, но практически весь альбом. Я думаю, это происходит потому, что саунд у ТЕЛЕВИЗОРА отнюдь не гитарный, а крайне тяжелый и непривычный, индустриализированно-комповый. Может быть, поэтому, когда хлесткие строки серьезных песен вдалбливаются ударами этой музыки в голову слушателя – это для меня логично и приемлемо, но когда теми же инструментами пытаются выразить чистую и светлую любовь к женщине... По-моему, неубедительно.
Тем более что истинное свое отношении к Женщине, я бы даже сказал, истинную Любовь к Ней Борзыкин выразил в другом своем альбоме, о котором речь пойдет далее.