Rockmusic.ru, 9 февраля 2003
Что может дать мощная рекламная кампания музыкального фестиваля, флаеры и плакаты во всех уголках Москвы, анонсы в сети и в бумажной прессе, не исключая шикарной публикации в “самом понтовом журнале”? Что она может дать, учитывая, что три из пяти заявленных групп по праву могут считаться лучшими в своих жанрах, лучшими в стране (но при этом, увы, не самыми известными)? Немного, как выяснилось, – если измерять в числах. Всего-то чуть более 200 человек, купивших билеты.
И при этом все равно фестиваль “Инди-граунд”, прошедший в клубе “Точка” 2 февраля 2003-го, можно считать одним из самых удачных концептуальных культурных мероприятий последнего времени. Печальтесь, кто не был!
Идея провести такой фестиваль (смесь “индепендента” и “андеграунда” очень точно характеризует “месторасположение” принявших участие коллективов на “ментальной карте” современной культуры) была, конечно, изначально рискованной – и одновременно блистательной, за что Илья Зинин, ее автор и проводник в жизнь, заслуживает долгих, переходящих в овацию рукопожатий. Смотрите сами: РАДА & ТЕРНОВНИК - несколько изумительной красоты песен, записанных в диапазоне от трип-хопа до готики, несколько спорных разностилевых альбомов и потрясающий голос в четыре октавы – цветок, послуживший украшением вышедшего еще на виниле сборника “Индюки златоглавые” (1992), расцвел и заворожил ароматами пол-Евразии (если кроить от Иркутска до Парижа); ТЕЛЕВИЗОР – легендарная группа, выжившая еще с доперестроечных времен, запомнившаяся песнями-плакатами (“Три-четыре гада”, “Рыба гниет с головы”, “Твой папа – фашист”), удивительной энергией и непреклонным бунтарством, пронесенным как знамя через перестройку и последующие годы безвременья; ПОСЛЕДНИЕ ТАНКИ В ПАРИЖЕ – глубоко русский по содержанию и лишенный каких-либо признаков совковости по форме панк-коллектив, на концертах которого всегда звучат стихи, а не просто “текста”, живущий не в вымышленном, как большинство нынешних рок-групп, а в реальном мире – из любви, героина, ментов, девочек-давалок и мальчиков-кидал, умеющий подать его так, чтобы было больно, но не было стыдно – три хэдлайнера, которые должны были бы, по идее, собрать “Точку” каждый в отдельности. Увы, не ими заняты умы столичной молодежи. Тем более группы XII и ТЕАТР ЯДА – да кто о них слышал, кому они нужны? А между тем, все эти пять групп несомненно останутся в истории современной российской культуры, чего не скажешь о многочисленных звездах кабаков и телеканалов (я лично давно уже перестал различать, где одно, а где другое).
Настоящая культура часто бывает бесприбыльна. Вот и Илья на этом фестивале отнюдь не наварился. Но зато – вписал строку, вписал имя.
Всего десять песен (одна – на бис), но жесткость, злость и потрясающая энергия – в каждой. На незаданный никем вслух вопрос: “Есть ли против чего протестовать в России 2003 года?”, Михаил Борзыкин и группа ТЕЛЕВИЗОР десять раз ответили твердым: “Да”.
Вот цитата из первой же прозвучавшей песни:
Мы льдинки, мы дети, Которых послали за смертью, И больше не ждут назад.
Подставить собственные конкретные образы в эти символические строки может любой человек с незаклеенными телевизионной жвачкой органами чувств, но если честно, то тут и без конкретики понятно, что родина все последние годы отправляет своих детей исключительно в такие вот путешествия – на дно моря, на дно зиндана, на дно кучи бетонных обломков, бывших когда-то жилым домом...
Теперь ты умеешь играть в слова, Теперь ты умеешь прилюдно лгать, Петь о добре, а думать о деньгах. Укатала...
Это уже другая история и не о родине, – о жизни. Но жизнь наша протекает ведь в конкретных декорациях времени и места. И в этих декорациях так колбасит, что, уже далеко не юноша, Борзыкин прыгает, трясет головой, бьет себя по лбу, – но проклятое наваждение никуда не уходит.
Еще одна очень злая песня – против любви, захватанной жирными ручонками попов, обцелованной слюнявыми губами социума. И еще одна – “Путь к успеху”. Здесь во мне впервые вскипает недоумение: куплет про власть очень хорош, но почему же это только про женщин? Мне кажется, говно мира, которое мы наблюдаем вокруг, может быть, насрано обоими полами на равных, но разбросано по всем лужайкам преимущественно мужчинами.
Ладно, не спорить я сюда пришел...
Еще одна песня, с питерскими реалиями:
На Желябова, 13, во дворе Умирает человек в декабре, Умирает незнакомый мне человек, Льется кровь на снег...
В этой песне Борзыкин напрямую говорит не с градом и не с миром, но – с богом. За всеми прямыми обращениями к неназванному “тебе” следует резкий, короткий, как пистолетный выстрел, взгляд наверх, к небу.
Неожиданное – уходивший от своих песен-плакатов все девяностые годы, Борзыкин вдруг запевает самую свою знаменитую песню протеста – “Твой папа – фашист”.
Быть может, он просто жесток, Быть может, ему не знаком Шопенгауэр, Но воля и власть – это все, что в нем есть. И я сам не люблю ярлыков, Но симптомы болезни слишком известны, Ты знаешь – он может уволить, он может убить... Твой папа – фашист!
Борзыкин не зря ввел в песню новый глагол “уволить” – те, кто следил за событиями в январе, поняли его. Для тех же, кто менее понятлив, между куплетами прозвучал прозаический отрывок: “...мы сделали все, что смогли... спецслужбы сработали на редкость удачно... минимум жертв...” И снова:
Мой папа – фашист! Твой папа – фашист! Наш папа – фашист! Он может себя называть кем угодно, Но слово умрет, если руки в крови.
Дальше были “Пустой”, “Нет денег” с рефреном “Мир всегда принадлежал жлобам” и еще одна, мне неизвестная, но я записал слова, которые мне бы хотелось процитировать здесь:
Восстань, это город – убийца! Восстань, уходи от системы! Восстань! Встать! Встать! Встать!
Вот, обратите внимание, поклонники капустного русского рока. Вот – незаквасившийся русский рокер. Вот о чем он поет.
С этим Михаил Борзыкин ушел со сцены. Аплодисменты действительно были
бурными и несмолкающими, но вокалист ТЕЛЕВИЗОРА не стал кокетничать,
быстро вернулся, быстро объявил: “Рэп 85 года выпуска...” и исполнил
песню “Сыт по горло”.