Rockmusic.ru, 4 марта 2003
Лидер группы ТЕЛЕВИЗОР Михаил Борзыкин из тех людей, которым всегда хватает мужества быть собой несмотря ни на что. И хотя в музыке для него главное – не оставаться в рамках какого-то одного стиля, именно это разнообразие стилистики песен в сочетании с надежным спокойствием автора – одна из основ устойчивости ТЕЛЕВИЗОРА во времени. В песнях Михаила достаточно холода, одиночества, категоричности, резкости, социальной жесткости, философской рассудительности. Прибавьте контрастный обжигающий голос солиста и гигантскую волну энергии, исходящую от него. Что получилось? Согласитесь, нет сомнений в убойной силе такого “коктейля”. Михаил из тех, кто будет перепрыгивать через барьеры стереотипов сложения текстов и нарушать границы понимания музыки.
Немного “экскурса” в историю. Группа родилась в марте 1984 года в тогда еще Ленинграде. Далее см. televizor.spb.ru раздел “История” и др., а я буду делиться своим впечатлением от переизданного в январе CD “Мечта самоубийцы”. Альбом был создан в 1990 г., записан в 1991 г. на виниловой пластинке.
“Мечта самоубийцы” – далеко не легкий альбом, поэтому слабонервным лучше отойти от звуковоспроизводящих устройств. А тем, кто решит остаться, придется в процессе прослушивания ощутимо встряхнуться. Ну, а как вы хотели, уважаемые читатели? Это же ТЕЛЕВИЗОР! Поехали.
“Завтра”
Спокойное мелодичное начало.
Каждый день в автобусной давке под взглядом усталых небес Я вижу тебя, мое Завтра. Ты рядом, ты уже (ударные по нервам) ЗДЕСЬ! Вчерашний тюремный запах из влажной камеры рта. Ну, что? Догниваешь, Завтра? Ну, что? Помираешь, Мечта?
Игра голоса Михаила потрясает и завораживает. Вы будете вслушиваться в переливы этого голоса, как заколдованные. Стихотворное полотно, сотканное Борзыкиным – это шедевр, а на фоне электронно-ударного музыкального узора – просто фантастика.
“Когда ты умрешь?”
Ну, вот, можно сказать: и смерть пришла. С нехилым тревожным поступом электронного баса, а потом и ударных.
Когда ты умрешь, Земля вздохнет. Прольется светлый дождь. Нежная печаль великой бескрайней воды сотрет твои следы. У тебя под ногами смерть, и на этот раз ты безоружен. У тебя под ногами планета Земля, которой ты больше не нужен.
Все бренно, призрачно, господа, в этом Мире. Не верите еще? Ничего, приучайтесь. Как говорится, все там будем.
“Унижение”
Тут поначалу ударные пошли “вбивать гвозди”.
Твое лицо красиво, но это ничего не значит. Твое тело дарит мне нежность, я снова как мальчик Бегу за тобою тенью, почуявшим самку псом. Ты – мое унижение и все!
Далее: “Европа красива, но это ничего не значит”, “Моя страна красива, но...”. “Унижение, одолжение – раздражение, разрушение”.
Да, красота – это страшная сила, как говорила героиня великой Фаины Раневской. А что, не так? Стебалово? Все бы вам постебаться.
“День Михаила”
Грустная песня. Заполнена одиночеством и тоской до краев.
Не спокойно земле в эту ночь. Не сойти бы с ума. Скоро наступит зима. Первый падает снег. Страшно мне. Моей осени нет. Впереди только белая смерть. День Михаила, и нет тебя со мной, Ангел-хранитель мой. День Михаила, и не услышит мой стон никто, никто.
Про колдовство голоса я уже говорила, но с этой песней немного по-другому, чем с остальными. Дело в том, что она пристанет к вам надолго, есть у нее такая особенность. Думаю, что Ангел-хранитель просто не может не услышать стона Души Михаила. А как вам это: “И в Питерской глуши никого, ни души”?
“Мечта самоубийцы”
Вот и тема названия всего альбома. Спокойствие, только спокойствие.
Я убиваю себя так беспечно, пью свой Век, свои мысли курю. Я проживу без претензий на Вечность, я у жизни себя отберу. Оставь телефон, я слыву одиноким. Не звони, я сам позвоню. Когда тело мое перестанет быть Роком, когда я ничего уже не спою. Какой удивительный танец – не остановиться. Жизнь – это мечта, мечта самоубийцы. Я совсем не устал, я хочу расплатиться. Сколько стоит мечта, мечта самоубийцы?
“Твой папа – фашист”
Не говори мне о том, что он добр. Не говори мне о том, что он любит свободу. Я видел его глаза, их трудно любить. А твоя любовь – это страх. Ты боишься попасть в число неугодных. Ты знаешь, он может прогнать, он может убить. Твой папа – фашист. Не смотри на меня так, я знаю точно: просто фашист. Не смотри на меня так. Твой папа – фашист, мой папа, наш папа...
К примеру, можно написать так: “Корпорации тяжелого рока” посвящается. И заметьте, уважаемые, написано-то в 90-м. А разве не актуально сейчас?
“Без сахара”
Это десерт. Вслушивайтесь в каждое слово. Благо Борзыкин произнесет их четко, и не расслышать будет невозможно.
Попс – кремовый торт, в уши сладкий свинец. Слышу музыку, музыку слипшихся жоп, музыку жирных сердец. Радио – розовый гной, потный телеэкран. Деньги-мухи летят на говно. Играй, лабух, играй-рай-рай-рай. У них уже рай. Ангелы блеют псалмы. Сироты продолжают играть в Пир во время чумы. Кофе – черный ритм, водка – горечь Души. Моя кровь начинает говорить, она говорит тебе, Жизнь: Мне без сахара!
“Случайно”
И, напоследок. Только не пугайтесь, ведь все мы гости в этом Мире.
Вдали, мне так плохо вдали. Потускневшая боль потускневшего Мира. Дружелюбные желтые пятна человечьих лиц, как видеоночь в чужой квартире. Закат, безразличный закат, как вечная смерть вечного Солнца. Я называл это слезы, теперь это река, по которой мы все вернемся. Небо вновь наполнит мои глаза ночной печалью. Мы здесь не надолго, мы здесь совсем случайно. Случайно. Домой. Я любил это слово “Домой”.
Ну что? Скажете: несвоевременно переиздан альбом? Старье? Да вы не поняли тогда ни фига. На самом деле, это и есть вечный альбом о вечном. А непонятливым советую прослушать еще раз.