Журнал “Rolling Stone”, №1, июнь 2004
Не так давно увидел свет очередной альбом ТЕЛЕВИЗОРА, и это хороший повод поговорить об одном особенном человеке. Мы говорим ТЕЛЕВИЗОР, подразумеваем Михаил Борзыкин. Собиравший в конце 80-х стадионы, последние 15 лет он провел вне какого-либо общественного внимания, живя в питерской глуши, будто на краю мира. И все это время строго следовал своему одинокому пути, не идя ни на один компромисс. Этот человек и есть последний живой герой русского рока, как бы сам Борзыкин его ни ненавидел.
В 90-е с их пустыми надеждами Борзыкин был пугающе неуместен, но в эпоху нового застоя он опять начал становиться важен. Но чтобы ни менялось в окружающей атмосфере и наших головах, сам Борзыкин неизменен как скала, даже внешне. На своем последнем альбоме он делает то же, что и всегда, только мощнее и увереннее. Поэтому говорить о диске можно в контексте всего его творчества в целом. При этом непонятно, понимает ли сам Михаил, какой глубокий бэкграунд открывается за его песнями.
Если в молодости его бунт носил политический характер, то уже с начала 90-х он приобрел характер глобальный, метафизический. И в этом он подлинный экстремист, проклятый поэт, еще одно звено в непрерывной темной традиции. Богоборец в первую очередь, он пишет песни, в которых напрямую задает богу вопросы, на которые нет ответов. Его мизантропия, ненависть к толпе, – между прочим, важнейшее, по Антону ЛаВею, качество истинного, не балаганного сатаниста. Ненависть же к женщинам, вернее к темному лунному женскому началу перекликаются с традиционалистской философией. Борзыкин четко и прямолинейно формулирует такие вещи, в которых люди боятся признаться себе даже ночью под подушкой. Еще давно Борзыкин пропел страшные строки, восходящие к древнему учению гностиков, полагавших, что плохой мир мог придумать только плохой бог: “Этот мир никогда не станет иным, я не хочу здесь себя плодить, я не хочу иметь детей”. Люди никогда не примут такое, каким мощным хитовым потенциалом ни обладали бы борзыкинские песни. А мелодист он, между прочим, удивительный – на каждом его альбоме найдется идеальная поп-баллада, которая, напиши ее другой артист, обязательно стала бы хитом. Что касается музыкальной составляющей его творчества, то его можно было бы сравнивать с FRONT 242 или KMFDM, если бы не неистребимый привкус родного сермяжного русского рока. Здесь надо сказать еще об одной особенности Борзыкина – его дурном вкусе. Мне все время хочется, чтобы кто-то посоветовал ему: вот эту песню не надо включать в альбом, вот здесь аранжировку нужно стилистически выдержать и т.д. Но я себя одергиваю, потому что настоящего артиста и человека надо принимать и любить целиком, таким, какой он есть, со всеми его слабостями.