sQuaDRon.ru, 28 мая 2004
Бытует мнение, что у людей к старости портится характер. Даже самые стойкие и жизнерадостные начинают брюзжать, ругать власть и распутную молодежь. Но я никогда не слышал, чтобы человек со временем превращался в робота. С Михаилом Борзыкином случилась именно такая оказия. Он незаметно трансформировался в ржавого андроида с памятью на стриммере.
Такое, по крайней мере, впечатление складывается после прослушивания его последнего альбома “Мегамизантроп”. Артист больше не поет, а скрипит про свою механическую печаль и ненависть к роду человеческому. А попутно – активно цитирует товарищей по Ленинградскому рок-клубу. То с Кинчева “сэмпл” запустит, то с Цоя. На дворе уже 2004-ый, но Борзыкин так и творит в пафосном, обличительном стиле. Выдает “Тоталитарный рэп номер -дцать”.
А ведь как славно все начиналось. Я в свое время искренне считал ТЕЛЕВИЗОР самой интересной питерской группой. Электронный саунд, хлесткая лирика – что нам, подросткам, тогда нужно было для счастья? Мы не знали о существовании DEPECHE MODE и CURE – радовались доморощенным кумирам. Но слушать теперешний ТЕЛЕВИЗОР то же, что смотреть видеоколлекцию “Прожекторов перестройки”. Новая волна давно состарилась.
Главная проблема наших рок-пророков в том, что они не умеют вовремя остановиться, найти сообразное возрасту занятие. Пассажи, которые вызывали восторг в девяностом, сегодня просто пугают. Это не значит, что мы стали лучше жить или проблем стало меньше – нужно искать новые выразительные средства.
Как можно воспринимать такие перлы:
В конце любой сказки – обман, Человечество – куча дерьма.
Это пишет не болезный десятиклассник, начитавшийся по глупости “Тошноты”, а зрелый и вполне упитанный дяденька за сорок. Ну смешно же, ребята. Или вот еще:
Вот такие мы – инь да ян, Вот такая “господня срань”. И не надо нас тормошить (не тронь говно – не воняет). Алиллуя! Holly mother fucking shit.
Слышали бы вы, с какими интонациями все это произносится... Я, честно говоря, сначала решил, что Борзыкин разыгрывает слушателя. Но потом, вспомнил его интервью и предыдущие альбомы и понял – Миша серьезно. Это, блин, социальная плетка для наших жирных рассудков. Да. Последняя цитата:
Возможно, тогда был не лучший день, И к вечеру в доме запахло бедой. И кричала мать, и пьяный отец Ей сказал: Ты нам больше не дочь.
Хочется добавить вечное: “Она читала мир, как роман, но он оказался повестью...”. Ну сколько можно, а? Эти “Маленькие Веры” давно надоели. Теперь нужно петь про Куршавель, Ксеню Собчак и Шнура на выгуле. Это я безо всякой иронии говорю.
Самое чудовищное, что исполняется все синтипоповым, а-ля ТЕХНОЛОГИЯ голосом (а чего мы еще хотели от киборга-пенсионера). С подвываниями и ироническими акцентами. Иногда Миша пародирует диктора в метро (“Ушла из дома”), иногда – вспоминает героику восьмидесятых и начинает вторить Косте Кинчеву. Да и сама музыка из категории “по сусекам поскребла, по палатям помела”. Чуть-чуть от DEPECHE MODE, чуть от АЛИСЫ, есть даже нотки от Marylin Manson. Бунтарская такая соляночка недельной давности, “сваренная” на коленке в кухонной студии.
Самое обидное, всего шестнадцать лет назад мурашки бежали, когда слышал: “Трудно стоять на тонких ногах – загнанный в угол, телевизор!”. А теперь – одно разочарование и хруст ржавых шестеренок. Жаль.