Когда ты собираешь стадионы, твоя музыка деградирует

– Вы не боитесь, что будут последствия?

– Я не боюсь. У нас есть еще люди, которые выражаются покрепче. Например, Эдуард Лимонов, Валерия Новодворская. Так что Кремлю не до меня. Но мои знакомые просят меня быть осторожнее. Недавно в России приняли закон, по которому нельзя оскорблять чиновников при исполнении. Один журналист, который образно назвал Путина фаллическим символом, когда тот призвал россиян повышать рождаемость, уже заплатил 20 тысяч рублей штрафа.

– Штраф за свободу выражаться – пустяки.

– Ну, многие уже поплатились и жизнью. Убита Анна Политковская – человек, который не только критиковал Путина, но и собирался подавать на него документы в международный суд. Вот на днях погиб Александр Литвиненко, незадолго до смерти обвинивший Путина. Многих журналистов устраняют, сажают в тюрьмы или просто избивают.

– Ваш коллега Егор Летов из ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, который, кстати, сегодня тоже выступает в Киеве, однажды признался, что будет против власти при любом режиме. Вам такая позиция близка?

– Конечно, я всегда буду сопротивляться несправедливости. Но просто быть против – это для меня не сверхзадача. Метания того же Летова объясняются тем, что он сделал это самоцелью. То он с ЛДПР, то с коммунистами, то с националистами, то чуть ли не за фашизм... Сейчас он с дикой радостью поет кавер-версии советских песен.

– Сейчас много говорят о том, что в Украине со свободой слова дела получше, чем в России. Регулярно приезжая к нам и следя за событиями у нас, вы можете сказать: это иллюзия или нет?

– Это всегда будет иллюзия. Даже в Америке, где свобода слова возведена в культ, выгоняют с работы, если что-то не то сказал о боге или о полиции. Но при этом представьте себе у нас или у вас исполнителя вроде Мэрилина Мэнсона, который был бы категорически настроен против православия и при этом собирал стадионы. Это нереально. Все дело в процентном соотношении свободы и несвободы. У вас этот показатель лучше, чем у нас. Я прошел по Киеву: возле зданий Верховной Рады и Кабмина стоят палатки протестующих, а рядом стоит милиция и ничего не делает. У нас такое было лет восемь назад. Это другой уровень.

– Группа ТЕЛЕВИЗОР и вы лично всегда декларировали свою непродажность. К ТЕЛЕВИЗОРУ вообще не применимо понятие “музыкальный бизнес”?

– Любой человек, который выходит на сцену, имеет отношение к музыкальному бизнесу. Вопрос в том, насколько он вовлечен в это. У ТЕЛЕВИЗОРА нет продюсера, менеджера и многолетнего контракта со звукозаписывающей компанией. У нас нет мечты снова завоевать большие площадки, как это было с нами в 80-е. Я знаю, что обычно происходит, когда ты собираешь стадионы: ты думаешь, что держишь бога за яйца, а сам при этом деградируешь. И музыка твоя деградирует.

– Думаете, этот закон распространяется на всех?

– Если бы известность приходила естественным путем, это, возможно, было бы иначе. Но когда ты должен следить, чтобы пресса обязательно написала, что ты пукнул или завел новую собачку, это приводит к деградации. Я всего этого дерьма избегаю. Раньше, например, я носил наши новые песни на “Наше радио”. Но когда мне начали объяснять, что нужно переделать в песнях, чего добавить или убрать, я посчитал это унизительным и перестал там появляться.

– Один-два концерта, которые ТЕЛЕВИЗОР в среднем дает в месяц, позволяют вам нормально существовать?

– Все всегда зависит от так называемой потребительской корзины. Если бы на эти деньги взглянул какой-нибудь из эстрадных мэтров, он бы ужаснулся и сказал, что не сможет прожить на это. А я могу. Кроме того, я умею регулировать потребности в зависимости от заработка. Если нет нормальных предложений выступить или предлагают что-то неприятное, вроде корпоративных вечеринок, на это время просто сокращаешь растраты – и все в порядке. У меня нет семьи, машины, дачи, поэтому в моем случае это работает. Людям же, у кого все это есть, нужно поддерживать статус, а это требует затрат. У них куда больше денег, чем у меня, но они считают себя бедными. Например, Юрий Шевчук считает себя бедным... по сравнению с Миком Джаггером. И это правда. Все зависит от точки отсчета.

– У вас нет желания быть богатым?

– Я с детства не замечаю в себе этого желания. Хотя возможности разбогатеть у меня были. ТЕЛЕВИЗОР в 1988 году одной из первых рок-групп попал на Запад – какой-нибудь бизнес можно было наладить. И многие так делали: покупали в Голландии подержанные машины, а продавали их здесь. В принципе, мне смешно думать о зарабатывании денег всерьез. Мне просто жалко на это времени. Целеустремленное зарабатывание денег связано с подлизыванием задниц, а это неприятно.