Весенний призыв Михаила Борзыкина

Из множества групп, существовавших в Ленинградском рок-клубе, большинство распалось по разным причинам, некоторые стали звездами, а единицы продолжают делать хорошую музыку, не рассчитывая на широкую известность. Одна из них – ТЕЛЕВИЗОР. Сейчас группа состоит практически из одного человека – Михаила Борзыкина.

– Миша, после выхода альбома “Двое” о ТЕЛЕВИЗОРЕ совсем ничего не слышно. Чем вы занимались эти два года?

– Записывали очередной альбом. Работа затянулась, так как я осваивал новые компьютерные технологии, которыми сейчас очень увлекся. Скорее всего он будет называться “7Б”, по названию песни, хотя песня-то называется “Негодяй”, но там есть строчка “У меня на лбу 7Б”. “7Б” – это статья, которую я получил, когда пытался избежать армии, то есть не пытался, а успешно избежал. Меня отчислили из Университета, и тут же начались звонки из военкомата, но я лег в больницу, и мне дали эту статью – “психопатия шизоидная”.

– Как тебе удалось ее симулировать?

– Это была даже не симуляция, а попытка ввести себя в состояние глубоко депрессивного человека. Месяц ты сидишь фактически в тюрьме, и все за тобой наблюдают – врачи, медсестры. Нельзя улыбаться, бегать, прыгать, веселиться, я в такую депрессию себя загнал, что это стало моей второй натурой. Некоторые мои знакомые срывались, например, начинали играть в футбол коробкой в коридоре, и этого было достаточно, чтобы отправить их в армию. Я выдержал. Очень доволен был, конечно. Кстати, некоторые взгляды на жизнь у меня очень совпали с установками на эту болезнь. Например, неприятие родителей, повышенный эгоизм во всем. Любой человек, у которого есть какие-то, отличающиеся от стандартных, взгляды на жизнь, покажется психотерапевту больным.

– Твои взгляды с тех пор изменились?

– Взгляды меняются, но в основе остались многие вещи, такие как взаимоотношения с богом. Я считаю, что это касается двух субстанций – человеческой души и какого-то божественного сознания, вне связи с религией и массовым поклонением – и это осталось.

– То есть в церковь ты не ходишь, и икон в доме нет?

– Да. Это не мой путь, но для других я его не отвергаю, раньше отвергал, а теперь, если хочется толпой – пожалуйста. Мне кажется, это личная взаимосвязь, и никто ее еще досконально не познал. Такая простая вещь. Поэтому я не использую в своих песнях христианскую тематику, поэтому я не так любим народом и т. д. За спину Христа я не прячусь, хотя это и приносит большие деньги. Спекуляции на христианской теме в любом творчестве приносят реальные доходы. Я все это понимаю, но как-то меня не тянет.

– Песни для нового альбома были написаны после “Двоих” или уже давно?

– В основном после, потому что технологии, с помощью которых они делаются, рождают новые подходы к песням. Там есть уже совсем и не песни, а такие полуинструментальные композиции. Дело в том, что одна из задач, оставшихся с 84-го года – не делать стилизацию под кого-то, а искать свой звук, свои краски. Я не сделаю песенку в стиле Маликова даже по просьбе моей мамы. Она говорит, что у меня есть хорошие лирические песни, но можно сделать их попроще. Но я не могу сделать какие-то усилия в сторону любви народной. Я вижу, что происходит вокруг, и мне не нравятся результаты этих компромиссов. Мне не нравится гармошка в песне Кинчева “Дождь”. Я понимаю, что эта песня сделана для того, чтобы выжать слезу по семидесятым годам у “новых русских”, чтобы они заплатили, дали денег на клип. Может, это и не специально сделано, может, он сам испытывает такую ностальгию. Или “Осени” всевозможные. Я понимаю, где нужно прогнуться, чтобы пролезть в эту лазейку, но у меня остались какие-то кумиры. Существуют же Питер Гэбриэл, Стинг, которые делают музыку и популярную, и интересную саму по себе. Люди себе не изменяют... Хотя в России нет ниши для существования PRODIGY, RADIOHEAD. У нас они существовали бы неделю, а потом ребята повесились бы, я думаю, потому что общая тенденция любить музыку веселую, жизнерадостную настолько модна, что эти депрессивные группы умерли бы с голоду или стали бы НОГУ СВЕЛО.

– Миша, ты был на концерте памяти Башлачева, почему же не вышел на сцену?

– Ну, во-первых, я об этом концерте узнал случайно, зайдя в Рок-клуб, а во-вторых, я, конечно, могу выйти и спеть под пианино, но пока к этому амплуа не привык. У меня музыка все-таки электрическая. Я опять со своей эстетикой не попадаю ни в старую рок-н-рольную тусовку, ни в попсовую.

– А после выхода альбома будут какие-то концерты, туры?

– Не будет. Дело в том, что группа достаточно забыта. Ввиду моего нетусовочного характера мне стыдно пойти и объяснить, что я крутой, что у меня интересная музыка...

– А если взять директора?

– Был уже человек. Но что-то не получается. Света Данилишина активно работала какое-то время, но теперь зеленый змий... Она и сейчас предлагает собрать старый ТЕЛЕВИЗОР, поехать по стране, но я это отверг. Саша Беляев не играет на гитаре уже несколько лет, Леша Рацен за барабаны уже не садится, Игорь Бабанов не трогает клавиши. Единственный, кто продолжает петь эти песни – я.

– Тебе помогает кто-то в записи “7Б”?

– Костя Шумайлов из...

– ...ТЕЛЕВИЗОРА.

– Да, из ТЕЛЕВИЗОРА. Он сейчас больше всего задействован в ДДТ, еще в КОЛИБРИ и TEQUILAJAZZZ. Базовый материал для этого альбома я записал дома. За 15 лет я все-таки накопил на компьютер и сэмплер, а доработки буду делать в разных студиях, в зависимости от того, у кого есть время и с кем договорюсь.

– Насколько сильно этот альбом будет отличаться от остальных? Ты сейчас больше используешь компьютер, что, конечно, меняет звук.

– Отличаться будет, но от самого себя не уйти, это останется ТЕЛЕВИЗОРОМ. Я не пытаюсь влезть в чужую шкуру. Звучит немножко по-другому, но, по-моему, узнаваемо.